Это вторая часть цикла статей про консультации детей и взрослых.
Встречаю молодую женщину, которая должна прийти с пятилетним сыном. Но где же он? Прячется за дверью. И почти всю первую нашу встречу на мои вопросы он только слегка кивает головой.
Разговаривать про воровство трудно и мой восьмилетний клиент прячется в начале разговора от камеры (мы разговариваем по скайпу).
Мы говорим о том, что никак не получается какать в унитаз. Он давно умеет пользоваться им, но только не какать. Наденьте подгузник или я не буду какать 4 дня! И для него трудно начать разговаривать про это с незнакомой тетей.
Она уже большая и ей не нужен никакой психолог! Зачем? И закрывает лицо руками.
Получаю письмо: “Вы знаете, у нас такая деликатная тема. Я даже не знаю как при нём Вам рассказывать о ней. Можно проведем встречу без него?”
Стеснение, зажатость, стыд — частые чувства детей на первой консультации. Детям сложно говорить, сознаваться, что они какие-то “нехорошие”, проблемные.
И родителям совсем не легче “признаваться во всех грехах” как они дошли до жизни такой. Но есть надежда, что психологу ребёнок всё расскажет.
Скажу честно — не расскажет и не изменит себя.
Не расскажет, потому что и сам не знает, как же так получается. Знал бы, давно изменил. Все дети любят радовать своих родителей. Изменил бы хотя бы ради них. И себя он не изменит. Не из-за упрямства, нет. Он просто не может изменить себя.
Вот вы пробовали себя менять? Получалось стать более спокойной, решительной, пунктуальной, деятельной, более общительной? От одного вашего решения?
Если у вас получалось на следующее утро после решения проснуться другим человеком, думаю, принять, что у ребёнка не получается, еще труднее.
Как же заговорить?
Мы начали говорить с мамой, а он украдкой поглядывал на меня. Потихоньку стал отвечать кивками головы. А в конце первой встречи смог показать с помощью конструктора, где стеснительности больше, а где меньше.
Он не показывается почти всю встречу на камеру, но отвечает на мои вопросы про воровство.
Я не спрашиваю его, почему он отказывается какать в унитаз. Понимаю, что в 3 года он не сформулирует в слова свои чувства. Я расcпрашиваю про хитрые какашки, которые пачкают его ножки, когда мама моет после подгузника попу. И про хитрые какашки он со мной говорит.
Говорить про плохие отношения с одноклассниками у неё получается. А ещё проще про нейтральные с третью класса. Она уже убрала руки от лица и рассказывает как у неё это получается.
Деликатная тема обсуждается всё же при ребёнке. Он в ней эксперт. Мы много смеёмся, чему сильно удивляется мама.
Почему уже через минут 10-15 дети расслабляются и начинают говорить?
У меня нет “волшебной палочки”. Просто я говорю на особом языке. Не о проблемном ребёнке, а о проблеме отдельно от него. О застенчивости, воровстве, хитрых какашках, плохих отношениях. И тогда детям есть что сказать!
Здесь и начинается работа.
А что дальше?
Вы, наверное, замечали, что под определенным углом освещения даже маленькие предметы отбрасывают большую тень. Вот и проблемы имеют такое свойство. Их “тень” бывает полность накрывает жизнь ребёнка и даже всей семьи.
Я “меняю угол освещения”, расспрашивая о проблеме с разных сторон. И, оказывается, что всё не так уж и плохо. Это часто удивляет родителей.
Мы выводим проблемы на “чистую воду”, раскрываем их каверзные планы. Появляется уверенность, что с ними можно справиться.
И с каждой нашей встречей подвигов, успехов, исключений из привычного хода вещей становится всё больше.
Он уже спокойно заходит ко мне в кабинет и даже улыбается с порога. Мама достаёт блокнотик, в который они неделю записывали исключения из жизни застенчивости.
Он больше не вытаскивал у родителей деньги. У него был четкий план, что делать с мыслями, которые “посылает” воровство.
У нас с ним была только одна встреча и разговор в 10-15 минут. Дальше я переписывалась с мамой. Он всё же перехитрил хитрые какашки. Постепенно приносил их всё ближе и ближе к унитазу. И отправлял их в кругосветное путешествие по канализации. Через месяц они уже не вспоминали про подгузники.
Плохие отношения с одноклассниками, которые тянутся много лет, не просто изменить. Но если идти небольшими шагами, замечая то, что уже радует, получается, дойти до цели за пару месяцев можно.
Деликатная тема оказалась весёлой и фантазия мальчика бьёт ключём. Каждую неделю он придумывает что-то новенькое. Но главное — это работает!
Фантастика? Реальность!
Иногда родителям кажется, что это игра такая — обхитрить какашки, ловушки для воровства и прочее. Но в этом заключается могущество ребёнка. Он может изменить проблему. А я всегда расспрашиваю: “Как же ты это сделал?”
Так меняется представление о себе с “я плохой” на “я могу”. Смело общаться с людьми, справляться с желанием взять деньги, какать в унитаз, иметь хорошие отношения с одноклассниками.
Меняется представление о себе — меняются поступки. Никакой фантастики.
